Андрэ Нортон - Звёздная стража [= Звёздный легион; Наёмники Галактики]

Когда господствующие особи одной из девяти планет, вращающихся вокруг желтой звезды, известной как Солнце и размещенной на краю Галактики, приобрели знания о космических полетах и появились на наших торговых путях, возникла проблема, которую Всеобщему Правительству пришлось решать, причем решать быстро. Эти «люди», как они сами себя называют, соединяют в себе любопытство, отвагу, техническое умение, недоверие к остальным расам и видам с врожденной тягой к конфликтам. Их реакция на любую проблему агрессивна. Если бы это свойство не было сразу понятно и направлено в нужное русло, возможно, они уничтожили бы мир на межзвездных линиях и вовлекли бы все сектора в войну.

Но соответствующие меры были приняты, и землянам предоставили роль, которая не только соответствует их натуре, но и дает благополучный выход воинственным представителям планеты в рамках системы, образующей нашу великую Конфедерацию. После тщательного изучения и оценки психотехниками Всеобщего Правительства, землянам была отведена роль наемников, пока эти слишком независимые и агрессивные существа не станут менее опасными.

Вот как появились «орды» и «легионы», упоминание о которых мы встречаем в истории различных планет этого периода. Орды, состоящие из «арчей», и легионы «мехов» были к услугам любого правителя планеты, желавшего с их помощью разрешать свои проблемы в военном противостоянии.

Арчи, комплектовавшие орды, предназначались для несения службы на примитивных планетах. Они вооружались легким оружием и сражались в единоборствах. Легионы мехов оснащались боевой техникой, но относились к войне, как в игре, задачи которой — вынудить противника признать себя побежденным без настоящего сражения.

Сразу после рождения люди отбирались и подразделялись на арчей и мехов при помощи специальных тестов. После усиленного обучения и получения специализации они получали назначение к одному из полевых командиров. Часть платы, получаемой командиром от нанимателя, переводилась на Землю. Иными словами, эта система стала экспортером солдат и военных материалов. Спустя поколение земляне уже признали свою роль среди нас без всяких вопросов.

Триста лет спустя (прошу всех студентов обратиться к тому № 6, колонка 2… дата «3956 год», что соответствует земному летоисчислению, и мы используем ее, поскольку изложение основано, главным образом, на записях самих землян), небольшая орда была нанята мятежным туземным правителем на Фронне. Это назначение раскрыло создающуюся ситуацию и изменило историю земной расы, а может — и всей Галактики. И еще не ясно, приведет ли это изменение к добру для всех нас.

Кана Карр, мечник третьего класса, арч, никогда раньше не бывал на Прайме. Поэтому больше всего ему хотелось оставить свое узкое сидение и посмотреть в иллюминатор на башни, возносящиеся в бледно-голубое утреннее небо. Но сделать это — значит проявить себя зеленым новичком, поэтому ему пришлось удовлетворить свое любопытство беглыми взглядами. Больше, чем когда-либо, негодовал он на судьбу. Явиться в штаб-квартиру на месяц позже своего класса! Вероятно, он является единственным новичком среди ожидающих назначения в Зале найма.

Само пребывание на Прайме действовало на него возбуждающе — это была цель, результат десяти лет упорных тренировок. Опустив походный ранец, он вытер влажные руки о ткань брюк. Жесткий воротник новой серо-зеленой куртки сдавливал горло, боковые пряжки шлема натерли щеки, а личное снаряжение весило больше, чем когда-либо раньше.

Он остро сознавал наготу своего пояса и отсутствие верхушки на шлеме. А вокруг были сплошные ветераны, блестящие многочисленными знаками отличия за успешно выполненные операции.

Ну, в который раз повторил про себя Кана, достичь такого положения — всего лишь вопрос времени. Каждая из этих сверкающих фигур когда-то тоже не имела знаков отличия и чувствовала себя неуверенно.

Внезапно внимание Каны привлекло яркое пятно, ослепительное среди волн серо-зеленого и серебряного. Губы его сжались, голубые глаза, поразительно живые на смуглом лице, приобрели холодное выражение.

К входу здания подъехал автомобиль. Из него выбрался приземистый человек, закутанный в ярко-алый плащ. За ним последовали еще двое — в черно-белом одеянии. И, как будто их прибытие послужило сигналом, солдаты-земляне расступились, образовав широкий проход к двери.

Нет, это не было знаком почета. Земляне на своей планете не оказывали почестей Галактическим Посредникам, разве что в такой манере, которая подчеркивала бы их неприязнь. Обязательно наступит время, когда…

Сжимая кулаки, он проследил, как алый плащ и сопровождающие его Галактические Патрульные исчезли в Зале Найма. Кана никогда прежде не общался непосредственно с Посредником. Экс-Тии, негуманоидные существа, которые были его инструкторами после того, как выяснилось, что он способен усваивать чужие знания и может стать специалистом по контактам, совершено отличались от этих. Может, именно потому, что они были негуманоидными, он никогда не думал о них, как о представителях Всеобщего Правительства, которые несколько поколений назад жизнерадостно окрестили обитателей Солнечной системы «варварами», непригодными для галактического гражданства, разве что в узких рамках.

Кана сознавал, что не все его товарищи негодуют из-за этого. Большинство его соучеников, например, были вполне довольны уготованной им судьбой. Открытое неповиновение означало рабочие лагеря и никаких шансов на выход в космос. Только солдат при исполнении контракта имел возможность отправиться к звездам. Как только Кана уяснил себе это, он задался целью стать образцовым арчем и даже находил в обучении утешение, которое смягчало его жгучую ненависть к тем, кто мешал ему занять достойное место среди звезд.

Резкий звук военного свистка вернул его на Землю, к насущным проблемам. Кана надел его на плечи ранец и поднялся по ступеням, по которым только что прошел Посредник. Оставив ранец на полке у двери, он занял место в строю.

Мехи в своих сине-серых комбинезонах и пузырчатых шлемах превосходили по численности арчей в этой части зала. А многочисленные арчи поблизости от Каны были ветеранами. Поэтому, даже в кругу своих Кана чувствовал себя таким же одиноким, как и на улице.